Кирилл Новиков – частный предприниматель, владелец так называемого "Веревочного рая" в "Дубовой роще". Он не любит светиться в прессе, но это случается без его участия. Его связывают с известным в Запорожье Александром Рощиным. Его аттракционы мешают новому руководству парка – Олегу Комаренко. На его сторону стали "азовцы". Его похищали прямо в центре города.
Что происходит в "Дубовке" с точки зрения простого частного предпринимателя? Читайте в интервью Кирилла Новикова для портала "ZаБор".
Действующие лица:
Александр Рощин – экс-помощник бывшего мэра Александра Сина;
Владимир Волобуев – заместитель мэра (Владимира Буряка); документ об увольнении Чикаловой вынес "из туалета" во время заседания комиссии;
Виктория Чикалова – бывший директор КП "Дубовая роща", уволена при загадочных обстоятельствах;
Олег Комаренко – новый директор КП "Дубовая роща", директор спортивного клуба "Медведь".
Место действия:
Парк "Дубовая роща" - КП "Дубовий гай".
ЧП "Білки" - аттракционы в "Дубовке": "Туристична смуга перешкод" (Веревочный парк), "Гірка". Кафе "Білки";
Смотровая площадка в парке, заброшенное кафе "Ветерок" - объекты, которые по утверждению экс-директора парка Чикаловой, принадлежат предпринимателю Ашану Беладзе.
На фото: Кирилл Новиков
Сцена 1. "ТАК ЭТО ТЫ МАЛЬЧИК ОТСЮДА? КТО ТВОЙ ХОЗЯИН?"
– В каких ты отношениях с Владимиром Волобуевым и Александром Рощиным?
– После смены власти я познакомился с господином Волобуевым лично. Он приходил в парк, я собирал снаряжение – с товарищем мы шли в "разведку", грубо говоря: перед тем как детей провести, мы сами проходили маршрут. Я утром встретил Владимира Волобуева, он представился, спросил, кто я и чего тут "шарюсь". Я объяснил, кто я, после чего он сказал: "Так это ты мальчик отсюда?". Говорю "в смысле мальчик?", он: "А где хозяин?". "Хозяин – это как-то странно вообще, феодальная эпоха закончилась, с рабовладельческим строем у нас тоже не очень…". Тогда он открыто начал намекать уже на Рощина Александра Васильевича, который был помощником мэра Сина.
Василич не посторонний в этой всей ситуации – я у него одолжил денег. Часть денег на этот бизнес я получил после продажи своего предыдущего бизнеса – занимался сувенирной продукцией - у меня было три точки. Часть мне дал отчим – у него тоже свой бизнес, и часть я взял взаймы у Александра Васильевича непосредственно. НО! Он, как инвестор дал денег. Я попользовался – вернул деньги. То, что он пытался мне помогать, когда начинался прессинг… В общем, с Александром Васильевичем я очень давно знаком. Мы познакомились еще когда он возглавлял федерацию гребли, а я занимался в рекламно-сувенирном бизнесе. Но он знает, что я туризмом давно увлекаюсь. То есть мы достаточно давно знакомы. Я пришел к нему и сказал, что мне нужно определенное количество денег, показал бизнес-план, обсудили сроки – все, не вопрос.
Но у г-на Волобуева на этот счет свое видение: он считает, что тут хозяин-царь один. И он предложил обсудить, как будем дальше работать: "Ты ж понимаешь, директор парка тут ничего не решает". Это было в пятницу, я сказал, что в понедельник собирался идти к новому директору знакомиться, на что снова услышал "Это бесполезно, он тут ничего не решает. Давай напрямую. Вот у меня к тебе требования, чтобы, если это твое, все было по закону, чтоб никакого беспредела не было и пр." Закончилось все тем, что я все-таки пошел к директору знакомиться.
В следующий раз мы уже виделись в апреле, когда была комиссия по благоустройству, когда пытались как-то отчитаться о проделанной работе комиссии. Ничего толком не было оглашено, что-то из серии "Мы проводим инвентаризацию, чтоб потом сделать все хорошо. Вот мы будем делать хорошо, потом будет хорошо. Все, у нас сессия, комиссия закрыта, мы ушли". Странно и непонятно.
– На самом деле не только у Волобуева создается такое впечатление, что там главный Рощин. В СМИ ты особо не светился, но о тебе говорили и Виктория Чикалова, и Александр Рощин. Сначала оба уверяли, что вы с Рощиным никак не связаны. После того, как Александр Васильевич уже во всеуслышание сказал, что в "дубовке" есть его деньги, начались серьезные подозрения, что на самом деле это его бизнес. А потом выходит еще одно интервью Виктории Чикаловой (спустя полгода после предыдущего), в котором она уж открыто говорит, что Рощин дал тебе деньги. Непонятная ситуация. Как ты объяснишь?
– Да как непонятная? Скажем так, когда я начал работать, я из "Дубовки" не вылезал. А атаки (мол, мы тут и лебедей гнобим, и "откуда денежки?") уже начались. С прессой мне некогда было общаться, хотя ко мне и не приходили. Я находился в парке, ко мне никто не приходил. Писали сначала свои заключения… Потом уже начались какие-то поползновения "А можно с Вами пообщаться?". Где-то 2-3 месяца мы тогда работали. С прессой я просто уже не хотел общаться. После того уровня г*вна, который я послушал о себе, понял, что это бесполезно.
Взять тот же 2015-й год, когда у меня мальчик сам отстегнул карабины и упал. Наверное, просто рекорды ставили в предположениях, с какой высоты он там упал, какие там причины, все страшно-ужасно; "скорая не проехала, активисты помогали"… При чем, когда все это случилось, я был у себя в кафе. Мне позвонили, я прибежал, провел первое медицинское обследование (чтоб не было открытых переломов, не было кровотечений), вызвали "Скорую". Я помогал погрузить – "Скорая" нормально подъехала! Впритык под опору. Но я опять "сволочь-подонок". И писали, что он сорвался с самого последнего уровня, хотя по возрасту он там не мог находиться. А он упал с последней платформы второго уровня: то ли солнышко припекло в голову, то ли "герой" взыгрался, но он выстегнулся с обоих карабинов. Беда. Писали, что упал мальчик с 15-16 метров (вы хоть представляете эту высоту?), что мы ему там страховку не дали, что он сам полез – и такие варианты были.
Сцена 2. "ОНИ МЕНЯ ОТКЛЮЧИЛИ!.
– ЧП "Белки" и новое руководство парка как-то сразу не нашли общий язык. На какой стадии сейчас ваши отношения?
– Сейчас мне электричество пытаются отрубить. Мол, у меня нет локации. У нас по договору: "Зобов’язання парку: визначити місце локації…" – локация была обозначена. Мне показали, где мне строить. Я начал работать, спустя 2 года претензий нет, то есть исковая давность истекла. Исковая давность, господа, 6 месяцев дается. А то, что там дирекция меняется… Я ж заключаю договор не с директором, а с КП "Дубовый гай".
Дальше: "забезпечити підключення електроенергії, водопостачання, каналізації" – это они обязаны сделать. Меня отключают, я с этой претензией к ним выступаю. В ответ я получаю вот эту литературу. Вот это из последних "перлов":
– Интересно, как это: письмо датировано 11 мая, а 12 мая к 12.00 ты должен был уже решить вопрос?
– Более того, письмо это я получил в понедельник – 16 мая! И что это за время "12 год."? В общем, это полный бред. Это то, что подпадает под ст. 206 ч.3 "Протидія законній господарській діяльності, вчинена організованою групою, або службовою особою з використанням службового становища…"
По этому письму, согласно которому они меня хотели отключить, я добавил еще статью о самоуправстве. Это уже уголовная ответственность. Это не административный и даже не хозяйственный суд. Если он коллекционирует уголовные дела, то в принципе, мог бы так сказать, я бы ему еще поискал что и как сделать.
– А самоуправство в чем? Тебя отключили?
– Они меня отключили. У них была первая попытка отключить электричество. Они обычно по пятницам приходят… Это было 6 мая. Они пришли и сказали, что будут отключать. Я спросил, на основании какой бумажки? Пришел Дмитрий Рудольфович Чашников, сказал: "В смысле?". Я говорю: "Это мой щиток! Чего мы туда лезем? Если будет бумажка, предписание...".
Пришел Дмитрий Рудольфович с электриком обратно, дали мне этот "приказ"… Я на него посмотрел – классно, здорово, вот только директор парка не может мне "приказать"! Эта бумажка – ваше внутреннее распоряжение. Посмотрели-посмотрели, развернулись и ушли. Мы поспорили, позвонил юрист мне – пытался сказать, что у меня нет локации… Есть у меня локация. Так как у нас в стране действует презумпция невиновности, я не нарушал закон, пока не доказано обратное.
– Я так понимаю, есть договор – есть локация?
– Ну как, локация – это "пальцем ткнули". Но у меня в "додатке" указано, какие объекты я могу разместить на территории парка. И пускай они в меня кинут камнем, если я не на территории парка нахожусь.
– Крайний раз отбиться от попыток отключить твой аттракцион от электроснабжения тебе помогали "азовцы". Как так вышло?
– С "Азовом" я познакомился, когда волонтерил во время гражданской блокады на Чонгаре. Я тогда только выписался из больницы, парк не работал, занятости нет – самое время приносить пользу. Там я пробыл месяц. Потом еще долго волонтерничал по разным другим организациям (я ж еще и занимаюсь поисками пропавших детей – состою в ГО и в формировании "Громадська варта"). А когда потеплело, я пришел в штаб к нашим "азовцам" и предложил им заниматься на полосе препятствий, пока есть возможность. Я их тренировал и на полосе, и альпинизм давал. Сдружились. Потом у меня начались проблемы с новым руководством. Я объяснил ситуацию командиру – Максону. Он сказал, что это неправильно, и они, как громада, решили помочь. И когда была попытка отключить электричество без предупреждений, без писем, ребята пришли и позадавали вопросы: "Что, где и почему?"
Дмитрий Рудольфович немножко развернулся и ушел: то ли действительно задался вопросами "Что, где и почему?", то ли просто спортсменов испугался.
Сцена 3. "И ВЫГНАТЬ ОНИ МЕНЯ СВОЕЙ "ХОТЕЛКОЙ" ТОЖЕ НЕ МОГУТ"
– Комаренко ссылается на письмо районного совета, в котором говорится, что заявление от твоего предприятия с просьбой выделить землю не рассматривалось на сессии горсовета 27 марта 2013 года "Порядок відведення місць для розміщення засобів пересувної дрібнороздрібної торговельної мережі та сфери послуг". Тебе ведь не выделили место для размещения аттракционов, согласно этому документу…
– Это не распространяется на земли, которые "передані в користування". Эта земля площадью в 54 гектара передана в пользование КП "Дубовый гай", и районная администрация не является "землеутримувачем". Землей распоряжается "Дубовый гай", а вот он уже подчиняется горсовету, а не районной администрации. И это действие на меня не распространяется.
Вот если бы я на Анголенко ставил возле фонтана в сквере, тогда да, я должен был бы согласовывать с районной администрацией. А так я согласовываю только с КП "Дубовий гай". И выгнать они меня своей "хотелкой" тоже не могут – это противозаконно, они самовольно нарушают условия договора. Есть претензии – подавайте в суд, а вот если суд уже скажет, что ЧП "Белки" Новикова находится там незаконно… И то у меня есть 10 дней на апелляцию!
Как только я подаю апелляцию, выселять они не могут. Даже если суд скажет арестовать имущество или приостановить работу до выяснения, все равно не идет речь о срочном демонтаже! А так как этих действий нет, это личная "хотелка".
– Новый директор парка называет в письмах твои постройки самовольными, в том числе и "Веревочный рай", хотя у вас договор, а значит, они уже не "самовольные"?
– Ну да. Кстати, "Мотузковий рай" – это не мое название! Этого названия никогда не было у меня. Его сами придумали активисты и "добрые СМИ", сами его так обозвали, сами начали писать. То есть, у меня еще не было ни одного интервью, ни одного обращения, но меня уже назвали "Мотузковий рай". "Веревочный парк" – это народное название. Документально же это "туристична смуга перешкод". Ну, это такое…
По поводу письма. Вот Комаренко пишет: "…опори атракціону "Мотузковий рай", тюбінгова гірка та тимчасові споруди самовільні". Вопрос: что здесь "споруда"?
– Наверное, конструкция имеется в виду?
– А если она мобильная, передвижная? То есть какое "Департамент архітектури і містобудування" имеет ко мне отношение? Вот, допустим, какой-то лоток для торговли, красивый, с подсветкой – "Виртуальная реальность", например, которая состоит из стойки, экрана и прочего. Это тоже должно согласовываться с архитектурой? Это же бред. Вот у меня тоже мобильные конструкции. Просто они большие. У них нет фундамента, я не должен ничего согласовывать с архитектурой. Это раз.
Во-вторых, временные сооружения не являются недвижимостью. То есть архитектура тоже отпадает. Если бы недвижимость, то да: архитектура, топография, геодезия и все прелести жизни начинаются. Но нет же. Самовольно? Нет, я согласно договору нахожусь.
В письме Комаренко пишет еще, что "на сьогоднішній день Парком затверджено проект реконструкції фонтану "Риби" та прилеглої до нього території. Реконструкція запланована на найближчий час, що унеможливлює роботу Вашого підприємства…". Я очень рад! Пускай они найдут в договоре хотя бы один пункт о реконструкции парка, о ремонтных работах и о том, что я должен убраться. Есть нормальный пункт договора о "додатках". Все изменения и дополнения к договору должны бать согласованы в письменном виде и подписаны обеими сторонами.
То есть должна быть писулька "Просим подвинуться" или там "Предлагаем подвинуться, мы выделяем новую локацию…", и если я согласился, мы этот додаток подписали; с радостью передвинулся – стройтесь! Но вот это "ми вимагаємо"… Пожалуйста, суд – и "вимагаємо".
И дальше: "Реконструкція запланована на найближчий час". Что это за временное понятие? Насколько я знаю, тендер еще не объявлен, еще проекта нет, проект должен пройти экспертизу, должна быть какая-то сметная база. Потом объявляется тендер, потом оспаривается. То есть при всех "хотелках", при всех удачных сложениях звезд – три месяца, как пить дать! То есть по этому пункту я не понимаю, почему я "обязан" демонтировать. Это их прессинг "мають бути демонтовані з наступних причин". Кто вам сказал, что я их должен это делать? Это мне может сказать только суд. Я не требую чего-то сверхъестественного. Просто хочу работать согласно нашему договору.
Сцена 4. "ПОПЫТАЛИ, ПОБИЛИ, И Я В "КОСТЮМЕ БЕЛОГО ЛЕБЕДЯ" ВЫГРЕБАЛ ОТТУДА ПЕШОЧКОМ"
– В одном из интервью Чикалова говорила, что тебя даже похищали и пытали.
– В мае 2014 года меня сняли с 12 апреля, погрузили в бус (от авт. - автобус) и в районе Молочной меня выкинули. Перед этим немножечко попытали (чуть-чуть побили, чуть-чуть помяли), раздели, и я "в костюме белого лебедя" выгребал оттуда пешочком. Пытали простым вопросом: "Кто твой хозяин?". Сейчас уже, если адекватно оценивать, скажу, что часа полтора-два это продолжалось. У меня с собой были и уставные документы, и много других… Отобрали все: и телефон, и деньги, и документы…
Но самое интересное именно, как сняли! Запихнули в бусик, сразу сняли куртку, и сразу другой парень вышел в этой куртке. Это уже потом следователь с Орджоникидзевского районного объяснил, зачем это: "Посторонние видели, что тебя забрали, а потом увидели, что человек в такой же куртке и вышел. Значит, все нормально". Вот такая ситуация была. Поэтому у меня свежий паспорт.
А вот заявление мое не приняли. Испугались чего-то. В то время у нас Правый сектор с Коммунистами делил что-то, тоже людей воровали. И они, видимо, открестились от греха подальше. В принципе, кроме морального разочарования, больше ничего… Документы восстановил, печать восстановил, паспорт восстановил. Неприятное время было – ходил оглядывался.
– Есть такая версия, что опоры твоего веревочного парка мешают планам Ашана Беладзе построить "пивной бар" на смотровой площадке, с которой запорожцы любуются лебедями на малом озере?
– Да, это, наверное, моя основная головная боль. Потому что там находится 4 моих опоры, а у них в проекте их нет. Я об этом неоднократно уже слышал, и мне кажется, что первые атаки пошли оттуда. Доблестная активистка есть – то ли Яна Фирская, то ли Ада Мирская (в разных ресурсах по-разному ее называют). И вот она постоянно приходит и рассказывает, какие мы плохие, а Беладзе - умничка; что он для лебедей все, а мы лебедей убиваем там, мучаем, мешаем их сексуальной жизни.
Ну, пивняк видимо важнее, чем спорт и активный образ жизни – бухать полезней.
Беседовала Екатерина Майборода